Плавающий танк Т-40 был разработан перед самой войной. Оригинальная, не имевшая прототипа машина весила 5,5 тонны, была оснащена шестицилиндровым мотором ГАЗ-11, форсированным до 85 л. с., усиленными броней и вооружением, радиостанцией и отличалась еще многими улучшениями, подсказанными опытом. Например, впервые в Союзе реализовали в серии индивидуальную торсионную подвеску. Тщательно и всесторонне испытанный, Т-40 получился простым, дешевым и надежным, хотя со скромными показателями боеспособности (вооружением, бронированием, подвижностью). Но вопрос стоял, делать такие танки или не иметь их вовсе.

Производство Т-40 было срочно развернуто в 1941 году на московском заводе, но в первые же недели Великой Отечественной войны стало ясно: танки с противопульным бронированием для нее непригодны. Было решено прекратить их выпуск, а заводу в кратчайший срок перейти к изготовлению танка Т-50, разработанного в Ленинграде. Решение, как видно, подготовили люди, совершенно не знавшие возможностей московского завода: ведь Т-50 и конструктивно, и технологически был весьма сложен, тем более по сравнению с Т-40. Завод, не без труда освоивший 5,5-тонный Т-40, понятно, не мог перейти в требуемые сроки на 14,5-тонны и Т-50; не было технологической оснастки, на проектирование и изготовление которой требовались месяцы, детали не "проходили" на имевшемся оборудовании, площади цехов малы, грузоподъемные средства - слабы. Нужна была длительная и капитальная реконструкция завода, со всех сторон окруженного городом. Но ход войны требовал оперативности.

В этой сложной обстановке я замыслил переделать Т-40 в сухопутный танк уменьшенного габарита, но с усиленной броней (по просьбам военных ее приходилось дополнительно экранировать) и пушечным вооружением. Почти тайком от дирекции, находившейся в состоянии шока от выдвинутой заводу задачи, мы за две с половиной недели начертили и выполнили в металле первый образец танка, названного Т-60. Он весил 6,4 тонны, имел удачный наклон лобовой брони и башню тоже из наклонных листов толщиной 35 мм. Вооружили его скорострельной (800 выстрелов в минуту) 20-миллиметровой авиационной пушкой ШВАК. Затем я сумел уговорить ее конструктора Б. Шпитального, человека довольно вельможного, разработать танковый вариант ТНШ-20.

По сравнению с Т-40 новый танк, что называется, смотрелся хорошо. Тогда мы с В. Окуневым, старшим военпредом на заводе, в августе 1941-го обратились с письмом к Сталину, Переданное в ЦК поздно вечером, оно было прочитано в ту же ночь, а на следующий день по поручению Сталина машину осмотрел нарком танковой промышленности В. Малышев. Он одобрил нашу инициативу и доложил. Еще через день или два Вячеслав Александрович приехал к нам уже с проектом постановления о принятии Т-60 на вооружение. Согласовал со мной сроки доработки конструкции в направлении возможного упрощения и выдачи чертежей трем головным заводам, указанным в проекте постановления: харьковскому тракторному (ХТЗ), горьковскому автомобильному (ГАЗ), московскому танковому.

Вскоре после выхода постановления ХТЗ эвакуировали на Урал, делать танк поручили другому заводу. Московский завод 15-16 октября начал эвакуацию в Свердловск, где почти на голом месте стал осваивать Т-60. И только ГАЗ оставался полноценным производственным узлом. Подвергавшийся неоднократным бомбежкам, он работал на полную мощность. Общими усилиями (кроме головных, в изготовлении Т-60 участвовало много других заводов) армии дали более 4800 таких танков.

Т-60 был предельно упрощенной машиной с одним двигателем ГАЗ-11 (в танковом варианте ГАЗ-202 мощностью 70 л/с вместо 85, для повышения надежности). Он имел хорошую проходимость, был оснащен предпусковым подогревателем, особенно выручавшим в суровую зиму 1941-1942 гг. Т-60 неплохо показал себя в обороне Москвы, при прорыве блокады Ленинграда, в Синявинских болотах и других боях. О его фронтовой работе хорошую книгу написала Ирина Николаевна Левченко, ныне покойная. Она служила командиром Т-60, потом командовала подразделением этих танков и за выдающиеся боевые заслуги была удостоена звания Героя Советского Союза, Не знаю, кроме нее, ни одной женщины боевого командира танка, да еще героя. После войны мы были знакомы, и память об этом мне очень дорога.

Надо ли говорить, сколь короткий срок определили нам на доработку, размножение, рассылку чертежей. КБ действовало круглые сутки, отдыхали, уткнувшись носами в чертежные столы. Не прерывались и при бомбежке, а когда бомбы падали близко, девочки-копировщицы плакали от страха. Слезы капали на сделанные тушью кальки, получались черные лужи - приходилось копировать снова. В доводке документации активно участвовал председатель научного танкового комитета ГБТУ Семен Анисимович Афонин, тогда, помнится, бригинженер. Он очень помог полезными советами.

Срок, установленный правительством, выдержали. Закончив эту работу, я сел за рычаги Т-60 и примерно за 14 часов приехал в Горький, где остался помогать освоению танка, а главное доводке спаренной установки двигателей ГАЗ-203. Главным конструктором ГАЗа был Андрей Александрович Липгарт, я - формально его заместителем по танкостроению, по сути - главным конструктором этой отрасли на ГАЗе. Так же, как Т-60, в инициативном порядке, без всяких техтребований, мы доработали спарку ГАЗ-203 и на ее базе создали легкий танк Т-70 весом 9,2 тонны с 45-миллиметровой пушкой, 45-миллиметровой броней "лба" и башни, также имевших неплохие углы наклона. 140 лошадиных сил спарки давали ей хорошую подвижность.

Конечно, те машины несравненно проще современных, но по тогдашнему уровню развития конструкции и технологии они были вовсе не так просты. ГАЗ при своих огромных возможностях делал далеко не весь танк. Бронекорпуса, пушки, приборы, аккумуляторы, подшипники, резину для катков и многое другое мы получали с других, по возможности близко расположенных заводов. Делая Т-60, да и Т-70, приходилось выворачиваться, порой пересматривая целые узлы (конечно, без испытаний - некогда!), лишь бы не сорвать выпуск танков. Ставили не те аккумуляторы, какие нужно, а те, которые были, иные подшипники, мало ли что еще. Объяснялось это и расстройством производства на многих эвакуированных заводах в начале войны, и положением на транспорте. Боюсь, трудности и сложности того времени теперь не представляют и те, кому надлежит.

Но (не в похвальбу себе - так работали все!) сроки проектирования и освоения машин просто несопоставимы с сегодняшними. Болезни выжидания, опасения, часто надуманные, еще не владели людьми. Конструкторам верили все - от директора завода до последнего уборщика и трудились беззаветно, не считаясь ни со своими силами, ни с временем. Т-70 задумали в октябре 1941-го, а в январе 1942-го директор ГАЗа И. Лоскутов представил Верховному Главнокомандующему готовый образец, уже прошедший предварительные испытания. Итак, через три месяца от замысла полностью новый танк был одобрен и рекомендован на вооружение, а серийный выпуск предписывалось начать еще через три месяца, в марте 1942-го. Со второго квартала 1942 года по третий квартал 1943-го в армию поступило свыше 8200 таких машин.

Назад
Штаб
Устав
Дальше